Дискуссионный клуб ВК о последствиях подавления акции оппозиции в Грузии

7-8 ноября в Грузии будут отмечать вторую годовщину жестокого разгона властями акций оппозиции, которая после ареста бывшего главы военного ведомства Ираклия Окруашвили вывела людей на митинги с требованием отставки президента. Люди митинговали со 2 ноября, но именно 7 ноября вошло в новейшую историю Грузии, как день, когда многие окончательно разочаровались в политике Михаила Саакашвили. Некоторые эксперты склоняются к выводу, что жесткое подавление народных выступлений превратило правящее «Национальное движение» в «партию войны», повлекло за собой неудачную попытку силового решения конфликта вокруг Южной Осетии, что в конечном счете привело к признанию Москвой независимости Цхинвали и Сухуми.

Несколько неправительственных организаций, в том числе «Движение 7 ноября», опубликовали заявление, в котором говорится, что 7 ноября 2009 года они возобновят акции с требованием «немедленной и безоговорочной отставки президента Саакашвили и начала расследования событий 7 ноября 2007 года». Причем в новых акциях протеста примут участие и политические партии. Например, бывший кандидат в президенты и лидер «объединенной оппозиции» Леван Гачечиладзе заявил ВК, что хотя манифестация 7 ноября проводится под эгидой неправительственных организаций, ряд оппозиционных партий присоединится к ней и поддержит требование об отставке президента. С апреля по июль этого года в столице и других городах уже проводились масштабные манифестации с тем же требованием. Но они ни к чему не привели, хотя основные коммуникации, в том числе железные дороги, часто перекрывались. Разница в том, что после предыдущих акций парламент, контролируемый пропрезидентским большинством, принял закон, вменяющий в обязанность полиции немедленно применить силу, в том числе спецсредства, в случае перекрытия демонстрантами проезжей части улицы. Активист «Движения 7 ноября» Мамука Циклаури заверил ВК: «Мы не дадим повод властям разогнать манифестацию, поскольку не нарушим ни одной буквы закона. Наша акция будет исключительно мирной, но принципиальной и непримиримой».

7 ноября 2007 года полиция и подразделения спецназа начали операцию по разгону митинговавших перед парламентом с применением слезоточивого газа, водометов, дубинок и резиновых пуль. Люди в панике разбегались, но их преследовали спецназовцы, догоняли и избивали. Кареты скорой помощи только и успевали доставлять пострадавших в больницы. К вечеру перестали вещать оппозиционные телеканалы «Имеди» и «Кавкасиа». Силовики врывались в офисы, выбрасывали журналистов на улицу, били оборудование. Одновременно несколько оппозиционеров обвинили в сотрудничестве с российскими спецслужбами, а три российских дипломата, работавших в Тбилиси, был объявлены персонами нон-грата. Власти сочли, что в Грузии имела место попытка госпереворота и объявили чрезвычайное положение, а президент решил пойти на внеочередные выборы главы государства, которые «с блеском» выиграл 5 января.

Дать оценку тбилисским событиям ноября 2007 года ВК просил грузинских и российских экспертов. В дискуссионном клубе приняли участие руководитель оппозиционной партии «Единая Грузия» (фактическим лидером которой остается экс-министр обороны Ираклий Окруашвили, получивший в 2008 году политическое убежище во Франции) Эка Беселия; независимый грузинский политолог Иосиф Цинцадзе; одна из лидеров правящей в Грузии пропрезидентской партии «Единое национальное движение» Эка Херхеулидзе; лидер умеренно-оппозиционной партии «Промышленность спасет Грузию», бизнесмен Зураб Ткемаладзе; руководитель партии «Грузинское собрание», представитель парламентской оппозиции Джондо Багатурия; руководитель партии «Нейтральная Грузия» Валерий Кварацхелия; заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов.

КАК ПОВЛИЯЛИ СОБЫТИЯ ДВУХГОДИЧНОЙ ДАВНОСТИ НА ПОЛОЖЕНИЕ ВЛАСТИ ПРЕДЕРЖАЩИХ В ГРУЗИИ, И КАК СКАЗАЛИСЬ НА ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКЕ?

Эка Беселия: События 7 ноября 2007 года были началом новой эпохи в истории нашей страны. Должна подчеркнуть, что в этих событиях наша партия и ее лидер Ираклий Окруашвили сыграли особую роль. Мы сломали синдром страха, воцарившийся к тому времени в грузинском обществе. Народ понял, что он способен и ему по силам многое изменить. В том числе сменить правящий режим. Беспрецедентные по своему масштабу выступления в Тбилиси и других городах стали пощечиной для власти, которая убедилась, что народ больше не желает так жить и требует радикальных перемен, поскольку не намерен мириться с существующим порядком. К сожалению, та пощечина для властей оказалась недостаточной и адекватных уроков из тех событий Саакашвили не извлек. Он по-прежнему хочет править страной полицейскими методами. Но это временное явление, поскольку народ в любом случае не смирится с авторитаризмом. Власти, как я уже сказала, не извлекли уроков, но общество убедилось в собственной силе.

Иосиф Цинцадзе: Я считаю, что власть все-таки вынесла кое-какие уроки из тех трагических событий. Об этом свидетельствует хотя бы их сдержанная реакция во время долгосрочной акции протеста оппозиции с апреля по июль этого года, которая захлестнула весь город и всю Грузию. Что касается самих событий двухгодичной давности, то конечно, это была трагедия – трагическая страница в истории нашей страны.

Эка Херхеулидзе: Президент сам признал, что он вынес уроки из ноябрьских событий. Впрочем, я уверена, что в тех условиях применение полицией силы было просто необходимо, чтобы спасти государственность. Конечно, в демократическом обществе все имеют право выражать свое мнение, в том числе на митинге. Но часть ответственности возлагается и на лидеров оппозиции. Они должны были быть более предусмотрительны. Как показали последние акции протеста, уроки из тех событий извлекли обе стороны.

Зураб Ткемаладзе: Конечно, те события были поучительны для всех. В первую очередь для властей. Я бы не сказал, что с тех пор и в результате той трагедии что-либо изменилось к лучшему для бизнеса, но в социальном плане власти были вынуждены предпринять несколько шагов, чтобы облегчить жизнь людям.

Джондо Багатурия: Власти многому научились и с тех пор действуют более осторожно и хитро. Это, конечно, полезно для самих властей. Они поняли, что нельзя поджигать бочку с порохом. Но этот урок привел к тому, что в аналогичной ситуации власти действуют более изощренно и, как следствие, остаются во главе страны. Это факт. Сказалась и безответственность некоторых лидеров непарламентской оппозиции, которая с одной стороны выдвигала радикальные лозунги, но с другой – вела тайные, закулисные переговоры с властями.

Валерий Кварацхелия: Если что и изменилось, то только в том смысле, что рейтинг Саакашвили, который шел к нулю, как это не парадоксально, с тех пор повысился, поскольку так называемая оппозиция не смогла предложить обществу ничего нового. Они лишь кричали, что Саакашвили плохой, а они хорошие. То есть, народ увидел, что у оппозиции нет новой идеи. А там где нет идеи, нет и реальной политики. Во внешней политике программа оппозиции неотличима от программы властей: членство Грузии в НАТО, покровительство США, «Россия – исторический враг Грузии, источник всех наших бед» и так далее. Рейтинг Саакашвили укрепился на фоне того, что оппозиция продемонстрировала свою полную беспомощность в выдвижении каких-то новых идей и нового проекта.

Сергей Маркедонов: Во-первых, это был очень важный рубеж, который закрыл период «революции роз». Эта революция являлась протестом против эпохи Шеварднадзе, когда политики менялись для реализации этой задачи и внутри- и внешнеполитической. 2007 год показал, что революционеры, которые действовали сообща в 2003 году, разошлись, причем, судя по всему, навсегда. Причиной стал спор о качестве независимости. Эта проблема возникает в любом национализирующемся государстве. Мне кажется, что в Абхазии и Южной Осетии эта проблема также вскоре возникнет, в ситуации, когда уходит внешний фактор и решаются внутренние задачи.
В новейшей истории Грузии было две знаковые, трагические даты - 9 апреля 1989 года и 7 ноября 2007 года. Но в 1989 году властям противостояли, как модно сейчас говорить, оккупанты, а в 2007 году - свои. Если говорить о 9 апреля, то было даже расследование на союзном уровне с критическими высказываниями. То, что произошло в Грузии в ноябре 2007 года, не напоминало события 1989 года, то есть серьезного расследования, выявления причин события не было. Тем не менее для Грузии все это имело серьезные последствия, поскольку заложило фундамент сегодняшней власти и ее нелегитимности, когда сегодня оппозиция воспринимает Саакашвили не только как противника, что нормально, но и как нелегитимного президента.

КАК ПОВЛИЯЛИ СОБЫТИЯ ДВУХГОДИЧНОЙ ДАВНОСТИ НА ИМИДЖ РУКОВОДСТВА ГРУЗИИ В МИРЕ, И КАКИЕ ПОВЛЕКЛИ ПОСЛЕДСТВИЯ?

Эка Беселия: Все международное сообщество убедилось, что грузинские власти, считавшиеся до того «маяком демократии» в регионе, на самом деле не пользуются поддержкой даже внутри страны. Но, к великому сожалению, международное сообщество не заняло правильную позицию в ходе и после фальсификации президентских выборов января 2008 года. Оно закрыло глаза на справедливые требования проведения второго тура, что и позволило Саакашвили остаться во власти и привело к августовской войне с Россией. Тогда США и ОБСЕ допустили большую ошибку. Причем Вашингтон признал результаты выборов еще до их объявления. Сегодня такого отношения уже нет. Сегодня реальность иная. Главное, чтобы общество не впало в уныние.

Иосиф Цинцадзе: Как раз в результате международной реакции на события 7 ноября 2007 года, власть и вынесла те уроки, о которых мы говорили.

Эка Херхеулидзе: Естественно, покойный Бадри Патаркацишвили для того и планировал те события, чтобы нанести максимальный вред внешнеполитическому имиджу Грузии. Итог для страны в этом смысле отрицательный, но меньший по сравнению с тем, к чему могло привести осуществление планов Патаркацишвили по захвату власти.

Зураб Ткемаладзе: Последствия с точки зрения международного имиджа печальны. Но как результат этой международной реакции, власти уже не решились применить силу во время акций оппозиции с апреля по июль 2009 года.

Джондо Багатурия: В результате событий 7 ноября авторитет власти за рубежом был сведен к нулю.

Валерий Кварацхелия: Те события нанесли урон внешнеполитическому имиджу Грузии. Когда на Западе видят кадры погрома оппозиции, разгрома телекомпании, кровавые сцены и так далее – им это не нравится и они начинают задавать вопросы.

Сергей Маркедонов: Что касается имиджа, то эти события повлияли явно негативно. Весь вопрос заключается в том, для Евросоюза и США важно прекратить кризис легитимности в Грузии, то есть власть должна передаваться по закону и каким бы ни был Саакашвили, но власть он должен передать по Конституции и новой революции быть не должно.

ПРИБЛИЗИЛИ ЛИ СОБЫТИЯ 7 НОЯБРЯ 2007 ГОДА РЕАЛИЗАЦИЮ ИДЕИ СИЛОВОГО РЕШЕНИЯ КОНФЛИКТА ВОКРУГ ЮЖНОЙ ОСЕТИИ?

Эка Беселия: Война вокруг Южной Осетии прямо связана с событиями ноября 2007 года. Произошла цепная реакция. Если бы Саакашвили не сумел сохранить власть в результате сфальсифицированных выборов, то не было бы и войны в августе. Так что, вина должна быть возложена на всех, кто закрыл глаза на фальсификацию президентских выборов как внутри страны, так и за рубежом. Тем самым Саакашвили получил легитимацию, что и привело к войне. Связь тут самая прямая, ее усматривают все, кто не лишен способности к объективному анализу.

Иосиф Цинцадзе: Порой можно услышать и прочитать мысли о том, что Саакашвили начал войну, чтобы консолидировать общество после событий ноября. Другие говорят, что, наоборот - Россия решилась на агрессию, убедившись в неконсолидированности грузинского общества. Что касается второго мнения, в Москве не такие простачки сидят во властных кабинетах, чтобы решить - вот страна расколота на два лагеря, давайте сейчас и захватим ее территории. Ведь история учит, что перед лицом общего врага нация консолидируется. Но не согласен и с тем, что Саакашвили якобы начал эту войну с целью консолидации общества. Я все-таки считаю, что избежать войны в тех условиях было невозможно, и грузинское руководство было вынуждено ответить на двухнедельные обстрелы и бомбардировки грузинских деревень Южной Осетии со стороны сепаратистов. В том числе из Цхинвали, откуда сепаратисты заранее эвакуировали все мирное население. Так что, выбора у президента тогда уже не было.

Эка Херхеулидзе: Прямой связи между действиями оппозиции и войной я не вижу. Не согласна с тем, что все оппозиционеры играли на руку Москве. Но все-таки существовали определенные связи, а Москве было очень досадно, что грузинские власти сумели не допустить смуты в стране, поэтому Россия и предприняла агрессию с целью силового разрешения кризиса вокруг Южной Осетии.

Зураб Ткемаладзе: Не согласен с мнением, якобы власти Грузии начали войну для того, чтобы «перекрыть» тем самым оппозиционное движение. Провокация в Южной Осетии готовилась Россией давно. Но для Москвы имело значение то, что в Грузии продолжалось внутренние противостояние. Общеизвестно, что внешний враг всегда пытается воспользоваться внутренними проблемами жертвы своей агрессии.

Джондо Багатурия: «Рука руку моет и обе моют лицо» - бывают ситуации, когда нагнетание обстановки и война выгодна обеим сторонам конфликта. Одной - для того, чтобы консолидировать общество и переориентировать внимание общественности с выступлений оппозиции на внешнего врага. Другой - чтобы получить повод к войне и осуществить свои геополитические замыслы. При этом необязательно, чтобы эти две стороны были в контакте друг с другом и согласовывали свои действия. Впрочем, осуществление операции в Южной Осетии против засевшей там банды «криминалов» и сепаратистов было неминуемо. А установление конституционного порядка невозможно без применения силы.

Валерий Кварацхелия: Полная безыдейность оппозиции во многом привела и к войне вокруг Южной Осетии. Если бы оппозиционную нишу в Грузии занимали те силы, которые открыто декларировали бы альтернативный внешнеполитический курс, войны можно было бы избежать. Мы неоднократно говорили, что лучше дружить с Россией, чем враждовать с ней. Но поскольку в России увидели, что в Грузии нет серьезной и влиятельной политической силы, которая может противостоять планам вступлению Грузии в НАТО и размещению НАТОвских ракет у Сочи, то у Москвы тоже не было выбора. К сожалению, до сих пор власти и оппозиция поют одну песню про НАТО.

Сергей Маркедонов: Естественно, те события повлияли на разрешение конфликтов Абхазии и Южной Осетии, но не прямо, а косвенно. Поскольку убедили власть, что на силу закроют глаза, что можно попробовать это в ситуации этнополитического конфликта.