Горцы на службе России -2

«Царь получал на Кавказе ярых сторонников России, людей, которые разделяли прорусскую политическую ориентацию, которые видели громадные возможности этой великой страны, видели размеры своих собственных стран, собственные возможности своих народов, - говорит историк Явус Ахмадов. - Естественно, из таких людей получалась так называемая в лучшем смысле этого слова русская политическая партия на Северном Кавказе.

В 1836 году император пожелал расширить конвой горцев. Теперь в него стали набирать представителей знатных фамилий горного Дагестана, Азербайджана и Грузии. Однако выяснилось, что набор по принципу родовитости и знатности крайне неудобен».

Из докладной записки генерал-адъютанта Александра Бенкендорфа императору Николаю I: "Выбор людей на службу в Петербург из тех только народов, которые имеют князей и узденей, неудобен. Через это ногайцы, имеющие султанов, абазинцы – лишь узденей, осетинцы и чеченцы – старшин, лишаются служить в Конвое Его Величества".

Такого расточительства император не мог себе позволить, и вскоре доступ в конвой получили практически все народы Кавказа и Закавказья вне зависимости от происхождения и социального положения. К середине 1830-х горцы перестали быть экзотикой, они уже не вызвали у петербургской публики повышенного интереса. Воины горского полуэскадрона вполне вписались в жизнь русской столицы.

Служба в конвое охватывала четырехлетний период. Ее начинали с оруженосцев. Некоторых из них, отличившихся, производили в юнкера. Завершая четырехлетнюю службу, они все производились в офицеры. В то время начальным офицерским чином был прапорщик. Дальше по мере продвижения и успеха в службе они становились подпоручиками, поручиками, штаб-офицерами, ротмистрами, майорами, полковниками и генералами в зависимости от личных достижений.

Служившие в полуэскадроне горцы, особенно высокопоставленные, имели полную возможность общаться с образованной русской знатью. В свободное от военных занятий время, а этого времени у них было достаточно, они изучали русский язык, посещали театры, заводили знакомства на балах и в салонах и в меру сил и способностей принимали участие в литературных, светских или полицейских скандалах. Все это доставляло Бенкендорфу немалую головную боль.

«Один из офицеров, султан Казы-Гирей очень быстро овладел русским языком, русской грамотой. Результатом такого воспитания стал написанный им очерк "Долина Ажигутай", который настолько понравился Пушкину, что он опубликовал его в журнале "Современник", - рассказывает Явус Ахмадов. - В предисловии к публикации Пушкин восторженно отзывается: "Вот явление неожиданное в нашей литературе. Сын полудикого Кавказа становится в ряды наших писателей; черкес изъясняется на русском языке свободно, сильно и живописно". Однако иное впечатление своей правдивостью, своей симпатией к свободолюбивым горцам этот очерк произвел на Бенкендорфа и на императорский двор. Бенкендорф реагирует мгновенно и жестко, они пишет  Пушкину 15 апреля 1836 года: "Милостивый государь Александр Сергеевич, прошу на будущее время не помещать в издаваемом Вами журнале ни одного произведения чиновников высочайше вверенного мне кавказско-горского полуэскадрона, не получив на то предварительного моего разрешения".

Не успел Бенкендорф уладить проблему с Пушкиным, как его ждал театральный скандал. Петербургские газеты не без удовольствия сообщали: "В Александрийском театре произошел безобразный случай. В первом ряду кресел в числе зрителей сидел корнет кавказско-горского полуэскадрона Алхас Шеретлуков с подкутившею компанией знакомых. На сцене шла драма и по смыслу ее героиня должна была погибнуть в борьбе с препятствиями. Но этого вовсе не желала компания и особенно Шеретлуков, все время делавший двусмысленные замечания в адрес игравших. Главное лицо драмы артистку Шелихову Шеретлуков решительно хотел спасти и сделать своей женой. Подкутившие стали громко произносить самые неблагопристойные слова. Представление прекратилось, и занавес к общему неудовольствию публики был опущен".

Об этом стало известно полиции, жандармерии, а затем и самому императору. Шеф жандармов Бенкендорф предписал более строгое наказание российским офицерам, а горский офицер был выслан на родину».

В мае 1837 года на Северный Кавказ прибывает с особой миссией полковник Хан-Гирей, командир горского полуэскадрона. Он должен был подготовить визит на Кавказ Николая I и встретиться с имамом Шамилем, фактическим лидеров горцев Дагестана и Чечни. Всего два года прошло с тех пор, как Шамиль объединил и возглавил горцев. Теперь у них было свое государство - имамат, своя армия, своя валюта, своя судебная и исполнительная власть. Шамиль в своих письмах царю признавался: "Пока я нахожусь в живых, Вы найдете во мне усердного и неспособного на измены слугу русского правительства". Но миссия Хан-Гирея провалилась: Шамиль отказался отправиться в Тифлис на встречу с Николаем I и возобновил ожесточенное сопротивление русским войскам.

Тем временем имам Шамиль предпринимает популярные шаги, в частности, отменяя рабство. Когда царские солдаты узнали, что Шамиль отменил рабство, начался повальный исход царских солдат из царской армии, - говорит президент Фонда Расула Гамзатова Гамзат Гамзатов. - Таким образом, добровольцев в войска Шамиля стало поступать значительно больше после отмены рабства, чем до того».

Зимой 1838 года русские войска начинают планомерную борьбу с Шамилем. Попытки имама атаковать русские крепости в Аварии проваливаются. Против Шамиля не только русские войска - 45 горских князей, беков и старшин выставили трехтысячный отряд. 22 августа 1839 года после длительной осады, проведенной по всем правилам военного искусства, цитадель Ахульго была взята штурмом. Как повествует хроника, Шамиль страстно желал дозволенной Аллахом смерти в бою. Но она ведь приходит лишь по желанию Всевышнего. Три дня имам Шамиль и несколько его сторонников прячутся в пещерах под горой и затем уходят в Чечню. Но до окончания войны еще далеко, император Николай I продолжает укреплять свой конвой из горцев. 1840 год был неудачным для горского эскадрона: четыре кавказца из конвоя бегут из Санкт-Петербурга на юг и присоединяются к войскам Шамиля.